Неточные совпадения
В века
новой истории, которая уже перестала быть
новой и стала очень старой, все сферы культуры и общественной жизни начали жить и развиваться лишь по собственному закону, не подчиняясь никакому духовному
центру.
На другой день около обеда Валентин Осипович перевез жену в другие номера.
Новые номера находились в
центре города, на Тверской, и были достаточно чисты; зато за две крохотных комнатки приходилось платить втрое дороже, чем у Сухаревой. Обед, по условию с хозяйкой, был готов.
Меня очень обрадовало существование такого духовного
центра около нас, как раскрытие
новых возможностей общения.
По преданию — «магазин» был единственным остатком богатой панской усадьбы, служившей
центром для гарно — лужской шляхты. Капитан дорожил им, как эмблемой. Самый крупный из «помещиков» Гарного Луга, хотя человек сравнительно
новый, — он вместе с этой древней постройкой как бы наследовал первенствующее положение…
Переместились некоторые бойкие промышленные
центры, выдвинулись далеко вперед
новые отрасли труда и создались несуществовавшие сношения, обороты и грандиозные предприятия, о каких не смели мечтать даже самые смелые умы.
Я, когда вышел из университета, то много занимался русской историей, и меня всегда и больше всего поражала эпоха междуцарствия: страшная пора — Москва без царя, неприятель и неприятель всякий, — поляки, украинцы и даже черкесы, — в самом
центре государства; Москва приказывает, грозит, молит к Казани, к Вологде, к Новгороду, — отовсюду молчание, и потом вдруг, как бы мгновенно, пробудилось сознание опасности; все разом встало, сплотилось, в год какой-нибудь вышвырнули неприятеля; и покуда, заметьте, шла вся эта неурядица, самым правильным образом происходил суд, собирались подати, формировались
новые рати, и вряд ли это не народная наша черта: мы не любим приказаний; нам не по сердцу чересчур бдительная опека правительства; отпусти нас посвободнее, может быть, мы и сами пойдем по тому же пути, который нам указывают; но если же заставят нас идти, то непременно возопием; оттуда же, мне кажется, происходит и ненависть ко всякого рода воеводам.
— Чего мне худого ждать! Я уж так худ, так худ, что теперь со мной что хочешь делай, я и не почувствую. В самую, значит,
центру попал. Однажды мне городничий говорит:"В Сибирь, говорит, тебя, подлеца, надо!"А что, говорю, и ссылайте, коли ваша власть; мне же лучше:
новые страны увижу. Пропонтирую пешком отселе до Иркутска — и чего-чего не увижу. Сколько раз в бегах набегаюсь! Изловят — вздуют:"влепить ему!" — все равно как здесь.
Как всегда, был один пестрый, яркий цветами кружок молодых баб и девок
центром всего, а вокруг него с разных сторон, как оторвавшиеся и вращающиеся за ним планеты и спутники, то девчата, держась рука с рукой, шурша
новым ситцем растегаев, то малые ребята, фыркающие чему-то и бегающие взад и вперед друг за другом, то ребята взрослые, в синих и черных поддевках и картузах и красных рубахах, с неперестающим плеваньем шелухи семячек, то дворовые или посторонние, издалека поглядывающие на хоровод.
Кривая старинная улица, вдоль которой избы рассажались, как гнилые зубы, вывела нас в
центр деревни, где коробок и остановился у высокой избы с
новыми воротами.
За время стоянки набралась
новая публика, особенно наполнился третий класс. Чувствовалась уже близость Бобыльска, как
центра. Ехали поставщики телятины, скупщики яиц, сенные подрядчики и т. д. Между прочим, сели два солидных мужичка и начали ссориться, очевидно продолжая заведенный еще в деревне разговор.
Самая возможность существования Церкви как общества онтологически обоснована возникновением в мире
нового мистического
центра.
Проблема пола есть основная проблема философской антропологии, и она стоит в
центре новой этики.
Такое добровольное пребывание в старых комических тенетах объясняется отчасти жизнью, которую Островский вел в последние двадцать лет. Наблюдательность должна питаться все
новыми"разведками"и"съемками". А он стоял в стороне не только от того, что тогда всего сильнее волновало передовую долю общества, но и от писательского мира. Ни в Петербурге, ни в Москве он не был
центром какого-нибудь кружка, кроме своих коллег по обществу драматургов.
Если бы за все пять лет забыть о том, что там, к востоку, есть обширная родиной что в ее
центрах и даже в провинции началась работа общественного роста, что оживились литература и пресса, что множество
новых идей, упований, протестов подталкивало поступательное движение России в ожидании великих реформ, забыть и не знать ничего, кроме своих немецких книг, лекций, кабинетов, клиник, то вы не услыхали бы с кафедры ни единого звука, говорившего о связи «Ливонских Афин» с общим отечеством Обособленность, исключительное тяготение к тому, что делается на немецком Западе и в Прибалтийском крае, вот какая нота слышалась всегда и везде.
Я могу сказать, что он вышел из того низшего отношения к миру, в котором он был как животное, и в котором я еще нахожусь, — вот и всё; могу сказать, что я не вижу того
центра нового отношения к миру, в котором он теперь; но не могу отрицать его жизни, потому что чувствую на себе ее силу.
Потом, когда с XIII, XIV веков
центр тяжести христианского учения стал все более и более переноситься из поклонения Христу, как богу, в уяснение его учения и следование ему, формы мистерий, изображавших внешние христианские явления, стали недостаточны, и потребовались
новые формы.
Сделалось то, что самый
центр, из которого описывали фигуры, оставлен и перенесен в
новую точку.
Но вот чего совершенно было невозможно понять: уже в течение месяца Мукден был
центром всей нашей армии; госпиталями и врачами армия была снабжена даже в чрезмерном изобилии; и тем не менее санитарное начальство никак не умело или не хотело устроить в Мукдене постоянного госпиталя; оно довольствовалось тем, что хватало за полы проезжие госпитали и водворяло их в свои бараки впредь до случайного появления в его кругозоре
новых госпиталей. Неужели все это нельзя было устроить иначе?
Появившаяся у кровати колыбель, в которой копошилась
новая жилица мира, тотчас же сделалась не только
центром всего дома, но и
центром новой жизни.
Иная,
новая гносеология целиком покоится на идее человека как микрокосма и
центра вселенной.
В 1836 году «благодарный Новороссийский край» с высочайшего соизволения воздвиг в честь Потемкина в
центре Херсона, в городском саду,
новый бронзовый памятник, который изображает князя во весь рост, облеченным в рыцарскую мантию: лицо его обращено к завоеванной им Тавриде, а взор устремлен на Екатеринославль.
Когда старуха вышла, ворча и охая, из горницы, Максим Яковлев некоторое время просидел на лавке в глубокой задумчивости. Он не был суеверен. Как это ни странно, но на конце России, где жили Строгановы, скорее в то время усваивались более трезвые, просвещенные взгляды на вещи, нежели в ее
центре. Носителями этих взглядов, этой своего рода цивилизации были вольные люди, стекавшиеся из жажды труда и добычи на
новые земли, которые представляли из себя сопермский край.
Старые люди, изолгавшиеся и потерявшие нравственный
центр, являются в
новых одеяниях и прикрываются
новыми словами.
Когда же с матерью он бывал в
центре города, на его больших улицах, то по возвращении лучше всего помнил широкие, плоские каменные плиты, на которых и шаги, и самые ноги его кажутся ужасно маленькими, как две лодочки; и даже множество вертящихся колес и лошадиных морд не так оставалось в памяти, как этот
новый и необыкновенно интересный вид земли.
Дело же очевидно было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения
Нового и
центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Войны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Внутренне же
центр тяжести жизни должен быть перенесен со средств жизни, которыми так долго были исключительно поглощены люди
новой истории, на цели жизни.
Нам предстоит несомненный факт: в
новой истории, гордой своим прогрессом,
центр тяжести жизни перемещается из духовной сферы в материальную, из внутренней во внешнюю жизнь, общество становится все менее религиозным.